– Да приходите вместе с малышом, ему место в квартире найдется! – восклицает Ольга, когда мы договариваемся о разговоре и я вслух думаю, с кем можно оставить трехлетнего сына.
При входе в квартиру – огромная клетка, в ней – три чилийские белки. Три, потому что они в одиночестве не могут, поясняет Ольга. Наверху клетка поменьше – с большой персиковой хомячихой. А еще одна из девочек приносит ласковую черную блестящую кошку.
Вообще в больших семьях почему-то много домашних животных – мое давнее наблюдение. В семье Кадыровых воспитывается семеро детей.
Рифат – инженер, Ольга – научный сотрудник в Институте востоковедения РАН, сейчас – работает над диссертацией, также преподает желающим турецкий язык.
Познакомились Рифат и Ольга на поэтической встрече участников литературного портала «Стихи.ру» – у обоих там были свои странички.
Рифат стихи пишет до сих пор, а у Ольги не получается – найти бы время для научной работы.
– На тот момент Рифат очень сильно удивил своим серьезным отношением к жизни, – говорит Ольга. – Это очень резонировало с тем, как воспринимали мир окружающие меня люди. Может быть, это кому-то казалось занудством, а у меня прямо сердце расцветало. У Рифата во всем все было по-настоящему, без какой-либо игры, без вранья.
Ольга после неудачного брака оценивала людей объективно, без восторженности: она воспитывала ребенка, отец которого нотариально заверил, что не претендует на сына и не желает принимать в воспитании никакого участия. На момент знакомства Ольги и Рифата Георгию было два годика.
После свадьбы – в монастырь
– На следующий день после свадьбы мы с Рифатом отправились в Покровский монастырь, к Матронушке Московской. Рифат – с бородой, длинными волосами… Стоим мы в этой очереди, а все думают, что мы батюшка с матушкой, с вопросами обращаются. А я-то много чего знаю из своего церковного опыта, отвечаю.
Именно тогда, в очереди, у меня появилось твердое желание исповедаться. Я стала приходить в Татьянинский храм, сначала просто на беседу, потом – на исповедь, потом уже более регулярно – на богослужения.
Спустя два-три месяца в новогодние каникулы мы поехали в Дивеево. Тут уже появилось твердое желание вернуться в Церковь. Рифат просто меня сопровождал. Досопровождался и, в конце концов, решил принять крещение – крестили его в Елоховском соборе.
Все меняется с третьим
О том, сколько у них будет детей, супруги изначально не задумывались. Учились жить вместе, решали глобальные и бытовые вопросы…
На кухню, где мы разговариваем, приходит, еще зевая, только что проснувшаяся самая младшая девочка, ей год и семь месяцев, и сразу же залезает на колени к папе. Разница между детьми Кадыровых от 1,4 до 5 лет. Первые буквально рождались один за другим.
Рифат говорит, что многодетным себя не чувствует и такой термин категорически не принимает:
– Калашников родился 17-м ребенком в семье, Менделеев – семнадцатым! А у нас говорят о многодетности, когда трое, пятеро, шестеро детей в семье!
– Все-таки с третьего ребенка действительно в семье жизнь меняется, – добавляет Ольга. – Это касается именно быта. Для двоих детей проще организовать отдых, пристроить по бабушкам. Если у тебя трое детей, значит, мамочка, помаши ручкой работодателю и отправляйся сама с детьми в деревню, на дачу.
Опять же, квартирный вопрос – троих детей разместить значительно сложней, чем двоих. Там же не просто спальные места, но и места, где учить уроки, где играть. Очень сложно с режимом, пока дети маленькие. Этому надо спать, этому надо гулять, этому надо еще что-то…
Время, когда появлялись погодки, я вспоминаю как бесконечный цейтнот: за третьим, Даней, родилась Катя, недоношенной, с весом 1900 г. Бегала к ней в больницу… В общем, все то время – на скорости, в постоянной беготне.
Волшебный ребенок
Пятого ребенка, Святослава, родители называют «волшебным». С его появлением в семье стали решаться бытовые вопросы – появилась машина, квартира.
В очереди на улучшение жилищных условий Кадыровы стояли, но не предполагали, что все решится так быстро.
Ольга только вернулась со Святославом из больницы, где он пробыл некоторое время после роддома из-за пневмонии, и на домашний телефон позвонили из департамента жилищной политики Москвы: не желаете ли взять субсидию на приобретение жилья, ее теперь дают многодетным.
Семья в тот момент жила с мамой Ольги в «двушке» – Кадыровы в одиннадцати метрах, а в соседней комнате – бабушка со старшим внуком, Георгием.
Так что покупка квартиры оказалась очень кстати. В ней нужно было делать ремонт.
– Пригласили рабочих, – вспоминает Ольга, – я им объясняю, что нам нужен дешевый ремонт и не всей пока квартиры. Приезжаю, а рабочие грунтуют всю квартиру, собираясь штукатурить. «Вы что делаете! Я же вам сказала, что денег нет», – возмутилась я. – «Да ладно, отдашь потом, когда будут». Так и отдавали – частями.
Скоро семья вновь уедет к бабушке. Правда, ненадолго, месяца на два. Кадыровы стали участниками программы, в которой рассказывается о переделке квартир. У Кадыровых будут преобразовывать девятиметровую кухню.
Учеников стало меньше
Должность научного сотрудника института не требует присутствия, важно, чтобы человек занимался научной работой, а уж где он это делает – не принципиально.
Учеников, желающих выучить турецкий, сейчас, со всеми политическими сложностями, стало меньше. Раньше, когда Кадыровы жили в двухкомнатной квартире с бабушкой, Ольга давала уроки гораздо чаще. Порой ученики шли один за другим.
– Как-то у меня появилась новая ученица – ухоженная девушка в дорогой одежде, со шлейфом дорогих духов. Когда она пришла в первый раз, трое детей уже ушли с бабушкой гулять, старший был в школе.
Когда пришла на второе занятие, выйти еще не успели, собирались в коридоре. Увидев малышей, девушка опешила и говорит: «А вы меня вообще-то ждали?» «Конечно, – отвечаю я. – Дети сию минуту уходят, а мы отправляемся заниматься». Больше она ко мне не пришла.
Далее читайте по ссылке:
